Вернуть в город природу

Ландшафтный дизайнер и эколог Людмила ДОРОФЕЕВА выступила с лекцией о том, что такое грамотно организованный урбанистический ландшафт и как он влияет на нашу жизнь.

Людмила показывает фотографии, сделанные в одном из городов Финляндии: панельные дома, немного похожие на наши советские пяти- и девятиэтажки, рядом с ними — ​дворы, напоминающие скорее парки или скверы (к примеру, на заглавном фото - финский город Йоэнсуу).

Новый взгляд урбанистов

Этот двор вовсе не образцово-показательный, а самый обычный. Дело в том, что финны очень любят дикую природу и при строительстве жилья по возможности её сохраняют. При проектировании новых кварталов обязательно предусматриваются зелёные зоны.

Подобные принципы последние 10 лет активно используются урбанистами не только в Финляндии, но и во всём мире.

— Смысл современного урбанистического ландшафта заключается в том, чтобы пригласить природу в город, — ​рассказывает Людмила. — ​Чтобы она была в шаговой доступности от дома и у людей не возникало необходимости ехать куда-то, чтобы подышать свежим воздухом и погулять среди деревьев.

В Китае теперь строят торговые центры, в которых обязательно присутствуют какие-либо связки с природой: например, открытые сады и водоёмы. Во Франции разработан проект жилых «зелёных башен», которые будут полностью засажены живыми растениями. Территория вдоль трамвайных путей в европейских городах засеивается травой, чтобы у пассажиров было ощущение, что они находятся за городом.

— Европа полностью переделывает городские улицы, — ​говорит Дорофеева. — ​Дороги для транспорта сужаются, а на выходные центральную часть закрывают для движения автомобилей, чтобы люди могли погулять, а растения — ​отдохнуть от выхлопных газов.

Зачем это надо?

Оказывается, есть такая наука — ​видеоэкология. Она изучает взаимодействие человека с окружающей видимой средой, её влияние на поведение людей. Считается, что, чем она благоприятнее визуально, тем более комфортно чувствует себя в ней человек.

Жители городов естественную красоту вокруг себя наблюдают, как правило, нечасто. По большей части их окружают однотипные дома и улицы, ежедневное созерцание которых, считают учёные, может вызвать целый букет серьёзных заболеваний.

— В Европе к этой науке относятся достаточно серьёзно, — ​говорит Людмила Дорофеева. — ​Отсюда и тенденция на размывание городов природой, на вытеснение из них автомобилей.

Злополучная виола

В России новые урбанистические принципы внед­ряются пока довольно туго. В провинции о них, похоже, и вовсе не слышали.

— Почему наш город выглядит привлекательно очень короткое время — ​весной и летом, — ​а осенью и зимой смотрится серо? Не потому, что у нас плохой климат, — ​убеждена Дорофеева. — ​Всё дело всегда в неправильном подборе растений и уходе за ними. Возьмём те же клумбы, которые в Калуге засаживаются виолой. Она живёт всего месяц-полтора, потом её выдирают и меняют на что-то другое. На мой взгляд, это пустая трата денег. Виола — ​многолетнее растение. Если её поливать, ухаживать за ней, она будет цвести долго и менять её смысла нет.

— Вот, например, виола, снятая в сентябре в Австрии. — ​Людмила показывает ещё несколько фотографий. — ​Прекрасно себя чувствует, потому что за ней ухаживают. То есть ежегодно наш город выбрасывает миллионные средства фактически на ветер. А смотрится всё это достаточно примитивно и скучно. В Европе многолетники занимают максимальное место — ​85%. Только подбивка цветом идёт летниками. Если бы у нас из выделяемого количества средств 60% тратилось на многолетние растения, за три года ландшафт города поменялся бы полностью.

Деревья болеют

Ещё одна серьёзная для Калуги проблема, о которой Людмила Дорофеева говорит не один год, — ​это деревья, большинство из которых больны.

— 90% деревьев в городе — ​умирающие. Единственное место, где растут здоровые растения, — ​это Пятницкое кладбище. Такое количество больных насаждений — ​серь­ёзная угроза нашей безопасности и нашему здоровью.
Самый большой бич последних лет — ​неправильное кронирование растений. Мало того что чисто внешне дерево с обрубленными ветками выглядит, мягко говоря, непривлекательно,  так ещё через некоторое время оно просто погибает.

Чтобы представить себе, что чувствует дерево, когда ему обрезают все ветки, нужно надеть на голову целлофановый пакет и завязать его. Через несколько минут, когда закончится кислород, у человека начнётся удушье. Дерево чувствует то же самое. 50% растений, кронированных таким образом, погибают в первый год после обрезки. Оставшиеся 50% выпускают побеги, которые живут максимум 5 лет, а потом начинают обламываться. В конце концов дерево погибает.

Анахронизмы и новое сознание

— Вообще, вся работа в городе, связанная с благоустройством, проводится бессистемно: кто-то куда-то поехал, увидел где-то кораб­лик, и вскоре похожий появляется у нас. Идеи внедряются точечно, без связи друг с другом. В итоге получаем город, полный китча, — ​продолжает Людмила.

Яркий пример отсутствия в Калуге продуманной благоустроительной политики — ​новый парк на месте рынка.

Это анахронизм, в Европе так уже не строят! На маленькой площади использованы принципы классической парковой архитектуры, которые применялись для строительства больших парков 200–300 лет назад. Они устарели, их остались единицы. Ландшафтники уверены, что лет через 50 таких парков не останется вообще.

Впрочем, позитивные примеры, на которые нужно ориентироваться, есть и в нашей стране. Это «Зарядье» в столице, «Хелен-парк» в Подмосковье: мало плитки, много растительности, есть где погулять, растения подобраны таким образом, что парки выглядят привлекательно в разное время года. Подобные проекты и должны получить развитие, считает Людмила Дорофеева.

Она особо отмечает: о строительстве в Калуге второго «Зарядья» речи не идёт — ​и масштабы не те, и финансовых возможностей гораздо меньше. Разговор о другом: о том, что в первую очередь надо менять своё сознание, разворачивать его в сторону природы. Только тогда парки станут похожими на парки, а не на плац для пионерских линеек.

Эта статья опубликована в свежем номере "Калужского перекрестка". Он доступен для скачивания в электронном архиве.