Ходил в шапке, похожей на кота. В Калуге рассказали о судьбе художника-космиста Евгения Спасского
В Доме-музее Чижевского можно познакомиться с творчеством и судьбой художника-космиста.
Сейчас мало кто знает, кто такой Евгений Спасский. Но этот художник достоин внимания.
Его работы – космические, а судьба - уникальная.
Калужские родственники
- На выставке представлено 120 предметов: фотографии, личные вещи, картины, работать она будет до 13 мая, - рассказывает директор фонда Евгения Спасского Вера ГОЛОВИНА. - Спасский – ровесник века.
У него был старший брат Сергей - поэт, писатель, ближайший друг Пастернака. В момент написания «Доктора Живаго» между ними была активная переписка. И Евгений Спасский везде следовал за братом.
- В Тефлис, когда Спасский учился в художественной школе, приехали молодые футуристы Давид Бурюк, Василий Каменский, Владимир Маяковский. И они в своих замечательных нарядах с рисунками на лицах разгуливали по Тефлису и приглашали на поэзио-концерты, где читали стихи, эпатировали публику и показывали свои несусветные картины.
14-летним мальчишкой Спасский влюбился в футуризм. И всегда оставался футуристом, даже в своем позднем творчестве, которое выглядит медитативным, серьезным и нагруженным.
Семья Спасских: отец Дмитрий Иосифович, мать Екатерина Евгеньевна, Евгений и Сергей.
- Вскоре семья переехала в Самару, и после того, как Евгений Спасский закончил школу, он отправился в Москву, поступил в Московскую художественную студию Северова, где преподавал Леблан, ученик Матисса.
Тогда состоялась его первая встреча с поэтом Велимиром Хлебниковым и погружение в футуризм. А футуристы были привлечены к инвентаризации богатейших частных коллекций.
И Малевич приглашает Спасского на разбор коллекции старообрядческих икон собирателя Морозова. Это захватило Спасского. Но тут случается разгром анархистских коммун в Москве.
Бурлюк бежит из отхваченной революцией России, объявляя это Большим сибирским турне, покидает страну. Спасский едет с ним, но останется в белом Омске, там попадёт в тюрьму, переживёт тиф, окажется в перестрелке между красными и белыми и вообще едва уцелеет.
Бурлюк -футурист, 1930-е годы.
- Представьте, какая у него драматическая интересная судьба. Потом будет Москва, работа в театре, вместе с Душкиным он будет работать по оформлению станций метрополитена («Автозаводская»).
Но, как только в 1944 году откроют церкви для реставраций, он отправится туда и будет заниматься реставрацией и росписью церквей. Этому делу посвятит 15 лет жизни.
Интересно, что его дед Спасского, Иосиф Самуилович, был родом из Калуги. И вообще в Калуге было много Спасских, кто-то музыкант, кто-то математик. А дед был священником в домовой церкви семьи Гончаровых в Полотняном заводе. Потому неудивительно, что судьба Спасского сделала такой поворот к христианскому искусству.
Цикл «Странник. Город. Зимний вечер», 1942 год.
Цикл «Странник. Лето. Вечер.»
Остап Бендер украл шубу
Интересная история со Спасским приключилась в Омске. О ней на выставке напоминает разрисованный красками кожушок.
- Он не любил военных, но его призвали в Белую армию, - рассказали сотрудники Фонда. - Семья оказалась разделена: отец и старший брат были на Красной территории, брат практически комиссар, с него Петров-Водкин писал «Смерть комиссара», отец работал в пролиткульте в Самаре.
А в Омске в Белой столице находился Евгений Спасский с матерью, которая работала в колчаковском минфине.
Никакие связи мамы не помогли. Единственное, что она могла сделать, устроить его в осведомительное бюро - пропагандистский орган при штабе Колчака, которое занималось печатным делом, театральными выступлениями перед армией, пропагандой.
Продержался он в этом штабе недолго. Спасского заподозрили в большевизме, и он попал в Омскую тюрьму. А из тюрьмы его вытащил известная личность Василий Ян (Василий Янчевецкий).
Он тоже был белый и одно время возглавлял газету «Вперёд», куда и забрал Спасского. На выставке можно увидеть газету «Вперёд», где Спасский представил Троцкого как шарж: на лошади в немецкой шляпе, намекая на немецкое происхождение большевиков.
И вот белая армия разгромлена, отступает из Омска в сторону Иркутска. У Спасского с этим связаны очень тяжёлые воспоминания: смертность от тифа, замерзающие люди, брошенные вагоны, отряды зеленых, нападения красных партизан...
В газете «Вперёд» работала целая группа советских писателей: Николай Иванов, Борис Четвериков, который трижды вывел Спасского прототипом героев своих произведений, Всеволод Иванов («Бронепоезд №41»), он тоже белый.
Но самая замечательная личность - Николай Мажеровский. Никто сейчас не знает этого писателя, но это один из прототипов собирательного образа Остапа Бендера.
Он был поручиком, дослужился до следователя московского уголовного розыска. Однажды к нему пришла дама просить за мужа, арестованного по уголовному делу, сказала, что расплатой будут зашитые в одном из стульев драгоценности. И он его отпустил.
В итоге было служебное расследование. Это все стало известно газете, где работали Ильф и Петров. И они взяли за основу этот сюжет. Так вот, Мажеровский при отступлении белых, понимая, что дело проиграно, а он поручик, в форме, при погонах, гражданской одежды нет, скидывает шинель и берет шубу Спасского, которой Евгения снабдила мама. И в таком виде скрывается. 0+
Спасскому ничего не остается. В итоге, он в кочегарке находит старый рваный кожушок, в котором грузили уголь, зашивает его, отмывает. Это была его единственная одежда. И в уже в советском Омске он появляется совершенно потерянный, голодный.
Помогает ему футуристическое прошлое, он помнит уроки Бурлюка - надо себя хорошо подать. И выбирает чисто футуристический способ: берет и расписывает этот кожушок.
На одной из пол рисует жабу, на другой – дракона, сзади – волка с глазами на животе. Почему? Потому что художник голоден, он видит животом. А дополняет образ шапкой, расписанной котом.
Уфимцев, когда встретил Спасского, написал в дневнике: «Видел Спасского, ходит в шапке, расписанной под кота. Март».
И, благодаря этому фуристическому ходу, его замечают власти и предлагают работу художника в театре. Спасскому 19 лет, ему всё по плечу. И он говорит, что может рисовать декорации. Но он никогда их не рисовал и не знал, как это делать. Так он стал театральным художником.
